С рождением огнестрельного оружия громкий звук выстрела можно было, пожалуй, отнести к достоинствам новинки, особенно если оно применялось против врага, воюющего по старинке. Однако со временем деморализующий эффект грохот и пламя выстрелов стали производить лишь на дикарей, а вот обладателям оружия это уже мешало. С появлением разного рода подразделений проблема глушения звука выстрела вообще стала насущной, и к началу XX века конструкторы приступили к её решению.
Первые оружейные глушители появились примерно в одно и то же время с глушителями автомобильными — в 1902 году Хайрем Максим-младший, сын изобретателя знаменитого пулемёта, разработал устройство для глушения звука выстрела. Неизвестно, думал ли он об их военном применении, но «глушители М. Максима» свободно продавались через рекламные журналы как товары для охоты и спорта. Расходился товар неплохо, одним из покупателей стал даже президент США Теодор Рузвельт.
Хотя в рекламном проспекте Максима и утверждалось, что его глушители используются военным министерством и национальной гвардией, вряд ли имелось в виду их боевое использование — большая часть «глушителей Максима» была рассчитана на малокалиберное оружие калибром .22 и .32. Есть данные, что впервые их попытался использовать в бою генерал Джон Першинг против повстанцев Панчо Вильи.
Впрочем, испробовать на легендарном повстанце «Спрингфилды» с глушителями, равно как и другую сверхсовременную по меркам начала века технику, включая самолёты для воздушной разведки, американцам не удалось. Есть также отрывочная информация, что несколько винтовок с глушителями имелись на вооружении американского экспедиционного корпуса в Европе во время Первой мировой, но точных данных об их использовании нет.
В СССР работы над глушителями начались в начале 30-х, как по линии Артиллерийского управления РККА, так и ОГПУ. При этом военных больше интересовал вопрос снижения звука выстрела штатного пехотного вооружения — пистолета-пулемёта, винтовки, пулемёта. Однако проводившиеся с 1931 года на стрелковом полигоне Главного артиллерийского управления опыты, как правило, заканчивались неудачно. Различные конструкции глушителей предлагались разными изобретателями, но при этом имели один общий — и решающий — недостаток. Все они испытывались стрельбой обычными патронами — то есть с начальной скоростью пули значительно выше звуковой. Разумеется, вне зависимости от конструкции глушителя, зафиксировать сколь-нибудь значимое уменьшение звука при выстреле не удавалось.
Классика от братьев-антисоветчиков
Чуть успешнее обстояли дела у органов госбезопасности: у них под руководством Особого отдела ОГПУ над созданием глушителей к револьверу «Наган» и другим образцам короткоствольного оружия работали инженер из Наркомата путей сообщения Иван Григорьевич Митин, занимавшийся темой бесшумного оружия ещё с 20-х, и его брат Василий Григорьевич. В середине 1933 года Митины были арестованы Транспортным отделом ОГПУ по обвинению в создании антисоветской организации.
Поскольку обвинение было достаточно серьёзным и даже подкреплённым уликами — Митины в общении с друзьями особо не скрывали своих взглядов, а старший ещё и умудрился собственноручно написать листовку-воззвание, — вступаться за «террористов» кураторы по технической линии не стали. В итоге к работе над глушителями, получившими название «приборы Брамит» (БРАтья МИТины), заключённый Иван Митин вернулся уже в 1938 году, когда его перевели из Соловецкого лагеря в Остехбюро НКВД. Однако на этот раз работы велись по заказу военных, которым требовался глушитель для трёхлинейки.
Первый образец «Брамита» уже в конце 1938 года продемонстрировали Ворошилову — в то время наркому обороны СССР. Клименту Ефимовичу глушитель понравился, но одно замечание он всё-таки высказал, предложив заменить резьбовое соединение креплением по типу винтовочного штыка. Предложение было правильным: в боевых условиях бойцы РККА, скорее всего, либо начали бы перекручивать глушитель, срывая резьбу и приводя прибор в негодность, либо недокручивать, что могло привести к утере эффекта глушения и к срыву прибора в момент выстрела.
Доработанный «Брамит» был представлен на испытания в 1940 году. Помимо самого глушителя, в Остехбюро к нему также разработали специальный патрон уменьшенной скорости УС. На поверхности серийных «Брамитов» наносилась таблица стрельбы с указанием соответствия траектории пули УС прицельной планке с градуировкой под обычный патрон. Ниже было выбито предупреждение, что стрелять боевыми патронами с тяжёлой пулей через глушитель запрещено.
Конструктивно «Брамит» представлял собой двухкамерную трубку. Каждая из двух камер заканчивалась резиновым обтюратором. Изначально обтюраторы упаковывались вместе со спецпатронами из расчёта один комплект на 60 выстрелов, но применение зимой показало, что в морозы резина заметно меняет свойства, выдерживая всего 15–20 выстрелов. Пришлось срочно довыпускать специальные «зимние» обтюраторы из морозостойкой резины. Разделение на «зимнюю» и «летнюю» версии продолжалось до 1943 года, когда для изготовления обтюраторов начала применяться лендлизовская «авиационная» резина.
Помимо винтовки Митин также разработал аналогичные по конструкции «Брамиты» для карабина и револьвера «Наган».
Другие отечественные конструкции
«По мотивам» «Брамита» в ОКБ-2 в 1942 году попытались изготовить свой аналогичный прибор для пулемёта ДП, названый СГ-42 (спецглушитель образца 1942 года). В ходе полигонных испытаний СГ-42 показал ряд недостатков — в частности, без обтюраторов при стрельбе патронами с нормальным зарядом не работала автоматика. Нормально заработал СГ-42 лишь после доработки. Впрочем, для пулемёта к этому времени разработали вариант собственно «Брамита», принятый на вооружение как СГ-ДП (специальный глушитель к ДП).
Ещё одной попыткой нарушить «монополию Митина» стал прибор, разработанный в первой половине 1941 года на стрелковом полигоне ГАУ КА. Конструктивно данный образец представлял собой многокамерный глушитель: внутри была вложена стальная спираль с отверстием для прохождения пули, а корпус имел 48 сквозных отверстий. В отличие от «Брамитов», полигоновский образец не содержал резиновых обтюраторов и был рассчитан на стрельбу обычными винтовочными патронами со сверхзвуковой скоростью пули. Скорее всего, именно это и предопределило судьбу образца. В отчёте об испытаниях сказано следующее:
«I. В эксплуатационном отношении: а) глушитель требует много времени на установку и снятие с винтовки; б) глушитель через 5 выстрелов нагревается так, что рукой снять его невозможно; в) прицельную стрельбу с глушителем вести менее удобно, чем без глушителя. Например, в момент открывания затвора газы частично уходят через патронник и ударяют стрелка по лицу; г) при стрельбе в сумерках глушитель в отношении беспламенности преимуществ не имеет.
II. По баллистическим данным: а) глушитель влияния на изменение начальной скорости не оказывает; б) кучность боя, как при стрельбе с глушителем, так и без глушителя, практически равноценна; в) центр группирования пробоин пуль при стрельбе с глушителем по высоте перемещается вниз на 0,5 тыс. или 2 мин. Угол вылета с глушителем получается на 3 мин меньше, чем без глушителя, примерно 8 мин, а без глушителя — 11 мин.
…
Глушитель к самозарядной винтовке образца 1940 года в отношении глушения звука выстрела практически никакого эффекта не даёт и поэтому не может быть рекомендован на снабжение частей КА и доработке не подлежит».
Ещё одним направлением работ по глушителям стала попытка создать пистолет-пулемёт с интегрированным глушителем. Толчком к ним послужил захваченный — скорее всего, в ходе ликвидации одной из диверсионных групп «Бранденбурга-800» — в 1941 году пистолет-пулемёт ЕМР. Уже через год на испытания был представлен разработанный, как указано в сопроводительных документах, «стрелковой группой 4-го Спецотдела НКВД», 7,62-мм пистолет-пулемёт «ППД-Брамит». На этот раз глушитель представлял собой не отдельную снимаемую деталь, а был установлен на пистолет-пулемёт вместо кожуха. Поскольку передняя часть при этом заметно потяжелела, на ложе была добавлена рукоятка удержания. Также потребовалась переделка диска к ППД, поскольку для стрельбы с глушителем снова были разработаны спецпатроны, представлявшие собой стандартную гильзу от патрона ТТ с уменьшенным зарядом и винтовочной пулей типа «Л». При необходимости конструкция допускала и стрельбу обычными патронами, для этого просто надо было вставить в диск дополнительную кольцевую проставку, так как штатный патрон ТТ был короче.
Испытания показали, что полной бесшумности добиться не удалось, но снижение уровня звуков было достаточно сильным, чтобы они не опознавались как выстрелы, а практически любые посторонние звуки — ветер, негромкий разговор, шум повозок при передвижении — заглушали его. Живучесть резиновых прокладок в глушителе в ходе испытаний определили равной 70 выстрелам, то есть одному полному диску. В заключении полигона отметили, что представленный образец вполне боеспособен и может быть востребован в партизанских отрядах и специальных подразделениях. Однако в ГАУ КА решили, что при наличии «Брамитов» к винтовке и пулемёту требующий сложной переделки пистолет-пулемёт в системе вооружения не нужен.
И наконец, ещё одно направление бесшумного оружия разрабатывал Е.С. Гуревич. Если И.Г. Митин стал создателем первого в СССР рабочего глушителя обычного типа, то Гуревич шёл по пути создания боеприпаса с отсечкой газов — «патрона на принципе гидропередачи», как указывал сами изобретатель. Первые успешно работающие образцы — два однозарядных пистолета под спецпатроны калибра 5,6 мм и 6,5 мм — были испытаны в конце 1943 года. Испытания показали, что концепция работоспособна и технически реализуема. В следующем году Гуревич представил для испытаний уже полноценный боевой образец — револьвер калибра 7,62 мм.
Сравнительные испытания револьвера Гуревича и нагана с глушителем «Брамит» показали, что новый револьвер значительно сильнее глушит звук выстрела. Кроме того, работоспособность нагана быстро падала по мере износа резиновых обтюраторов, живучесть которых определили в 20 выстрелов. При испытании на морозе резиновые столбики просто утратили эластичность, и их выбило первым же выстрелом. Спецпули Гуревича, как было установлено, благодаря удачному подбору смеси (60% спирта и 40% глицерина) сохраняли работоспособность до −75°C.
Подводя итог, можно сказать, что у современного бесшумного оружия российского спецназа — автоматов АС «Вал», пистолетов ПСС «Вул» — были предшественники ещё в годы Великой Отечественной войны. Стать столь же известными и популярными им не удалось, но заложенная основа дала результаты в дальнейшем.
Литература и источники:
- ЦАМО РФ, фонд 81 (ГАУ КА), опись 12040 (Стрелковое вооружение), дело 49
- ЦАМО РФ, фонд 81 (ГАУ КА), опись 12040 (Стрелковое вооружение), дело 235
- С. Козлов. Беззвучный бьёт — М.: «Граница», 2006
- Ю. Пономарев. Биография ПБС / «Калашников» — №8 — 2010