В поисках славы, добычи и новых земель

Вернув с помощью казаков власть над Молдавией в 1653 году, господарь Василий Лупу не стал почивать на лаврах, а решил поквитаться наконец-то со своим старым врагом — правителем Валахии Матеем Басарабом. Молдавский господарь рассчитывал на поддержку своего зятя Тимоша Хмельницкого. Тот не видел для дальнейшего похода никаких препятствий и надеялся стяжать славу, а вместе с тем разжиться добычей и землями.

Так казаки отправились в новый, третий по счёту, молдавский поход, приведший их в Валахию.

Планов громадьё

Вступив 2 мая в Яссы, Тимош Хмельницкий первым делом занялся репрессиями в отношении пропольски настроенных молдавских бояр. Он не задавался вопросом, был боярин на стороне Стефана Георгицы, организовавшего заговор, или же поддерживал Василия Лупу. Главным критерием лояльности считалось отношение к браку Тимофея и дочери господаря Розанды.

Первой жертвой стал секретарь Лупу Ежи Кутнарский, который не только выступал против брака, но и подталкивал господаря к союзу с поляками. Тимош потребовал, чтобы Лупу прислал к нему секретаря для обсуждения важных дел, а когда Кутнарский явился, приказал его зарубить. Двое других знатных бояр уцелели только благодаря личному заступничеству господаря. Тем не менее они в страхе сидели по домам, поскольку выезжать из Ясс в свои вотчины им было запрещено. Сторонников же Георгицы ничто не спасало. Впрочем, по словам М. Костина, можно было «решить дело через Штефаницэ пэхарника, что состоял при Тимоше, в ближнем круге». Подробностей хронист не сообщает, но тот факт, что без денег идти к Штефаницэ не имело смысла, не вызывает сомнений.

Лупу резонно решил, что неуёмную энергию зятя лучше направить в нужное русло, и предложил ему продолжить военную кампанию, доведя до конца разгром валахов и присоединив их территорию. Точно неизвестно, планировал ли Лупу сам править в Валахии или же намеревался передать её Тимошу, но в любом случае она стала бы владением клана Хмельницких-Лупу. Такой расклад вполне устраивал Тимофея, ведь он наконец-то становился самостоятельным правителем.

Любопытно, что замыслы вождей не нашли понимания у их подчинённых. Молдавские бояре советовали Лупу отослать казаков как можно скорее обратно в Украину, а самому заручиться поддержкой султана в конфликте с Валахией, «а денег бы ему на то хватило». Но остановить господаря оказалось невозможным. Против похода выступили и казачьи полковники. Вероятнее всего, их мотив заключался в том, что Богдан Хмельницкий никаких приказов на этот счёт не давал. Но Тимош наглядно показал, кто в доме хозяин. Тот же М. Костин сообщал, что

«за одно лишь слово, сказанное против его воли, без всякой вины и причины к тому, Тимош обнажил саблю свою и ударил Богуна по плечу, от каковой раны Богун потом долго ходил с рукой перевязанной».

Впрочем, согласно другим источникам, рану получил Демко Лисовец. В любом случае сам факт того, что гетманский сын ранил полковника, подтверждается. Убедив столь суровым образом старшину, Тимош начал вместе с тестем планировать ход кампании.

Прежде всего следовало озаботиться дипломатической поддержкой Турции — ведь один вассал султана вёл войну с другим. В Стамбул отправилось посольство с рассказом о своевольстве Басараба и требованием его покарать, подкреплённым приличествующим случаю золотым запасом в 100 000 талеров. Аналогичные письма были отправлены очаковскому и бендерскому пашам. Великий визирь подтвердил право Лупу на господство в Молдавии и запретил Трансильвании вмешиваться в молдавские дела. Кроме того, по сообщению имперского посла в Стамбуле С. Ренигера, в молдавском лагере после победы под Финтой победители нашли письмо визиря к Лупу, в котором тот поощрял последнего на захват Валахии. Любопытно, что, когда М. Басараб, заполучивший это письмо, сообщил туркам, что его государство настолько разорено, что в течении сорока лет не сможет выплачивать деньги султану, визирь тут же от него отрёкся.

Сбор войск

Ожидая, пока Стамбул примет решение, Лупу начал собирать силы для похода. В скором времени он располагал 8-тысячным войском. Однако о его боеспособности сложно судить однозначно. Ядро армии составляли гвардейцы-наёмники преимущественно немецкого происхождения. С. Ренигер сообщал, что в распоряжении Лупу было 2000 таких солдат, но М. Костин, очевидец событий, говорил всего об одной сотне. Основная масса войска представляла собой плохо вооружённых добровольцев, отправившихся на войну в надежде на добычу. Часть войска Лупу, опасаясь новых выступлений, оставил в Молдавии и, отправившись в поход, имел под рукой около 4000–5000 солдат. Примерно таким же количеством воинов располагал и Тимош Хмельницкий.

Сокращение численности казачьего войска было вызвано тем, что два полка, уманский и корсунский, после захвата Ясс вернулись в Украину, где казацкий гетман собирал войско для вторжения на Подолье. Это говорит о том, что Богдан Хмельницкий ничего не знал о планах родственников относительно Валахии. Общая численность войск Тимоша и Лупула, вероятно, немногим превышала 10 000 человек, хотя в источниках встречаются и гораздо более высокие цифры — до 30 000. Союзники располагали и артиллерией: 11 казацких орудий плюс шесть пушек, захваченных в бою у валашских войск, а также неизвестное их количество, имевшееся у господаря.

В середине мая, заручившись поддержкой со стороны Турции, Лупу и младший Хмельницкий выступили в поход за славой, добычей и новыми землями.

Бой под Фокшанами

Узнав о поражении своих войск под Яссами, Матвей Басараб тут же принялся собирать новые силы. Зная характер соседа, он прекрасно понимал, что Лупу попытается развить успех. Собранное войско под командованием спафария Дику Буеску, к которому присоединился спасшийся Стефан Георгица с тремя сотнями преимущественно конных воинов, сосредотачивалось у границы, неподалёку от города Фокшаны. В Молдавскую землю отправился крупный разъезд валахов, который должен был следить за развитием ситуации и взять «языков». Узнавшие о нём молдаване устроили засаду и внезапно атаковали валахов, но бо́льшая их часть смогла вырваться из окружения и оторвалась от преследования. Решив, что на их долю хватит, и не желая рисковать, валахи отступили, удовольствовавшись лишь общими сведениями о неприятеле.

Дику Буеску, под рукой которого находилось, согласно источникам, около 9000 всадников — скорее всего, большое преувеличение, — расположил свои войска поблизости от пограничного города Фокшаны в долине реки Милков, на правом берегу которой и находилась валашская конница. Пехоты и артиллерии у спафария не было, что и решило исход последовавшего сражения: используя одну конницу, одержать победу над казацкой пехотой было невозможно.

Тем временем войско казаков и молдаван вступило в пределы Валахии. Союзники сразу продемонстрировали, зачем они пришли. По словам М. Костина,

«войско, перейдя через Сирет, вошло в Фокшанские ворота в Земле мунтенской. И тогда же безжалостно разграбило и сожгло весь город. И где только появлялись казаки, везде они беспощадно жгли дома несчастных тамошних жителей, а скот и еду забирали».

22 мая союзники подошли к долине. Шедшая в авангарде союзников молдавская конница сходу атаковала валахов. Бой развивался с переменным успехом. Обе стороны несколько раз отражали атаки друг друга, переходя при этом на противоположный берег реки. Такой ход боя подтверждает, что валахов было намного меньше, чем называют летописцы, и бой происходил в целом на равных. Ситуация изменилась, когда к месту сражения подоспели немецкие наёмники Лупу. Их мушкетный огонь заставил валахов отступить от реки, и оба берега оказались в руках молдаван. Подошедший казацкий табор, даже не вступая в бой, окончательно склонил чашу весов на сторону союзников: валахи, едва завидев казаков, начали отступать.

Казаки и молдаване организовали преследование, но валахи довольно легко от него оторвались и отступили в направлении столицы. Несмотря на поражение, Дику Буеску сохранил силы, понеся небольшие потери. Немецкий хронист Г. Краус, повествуя о сражении под Фокшанами, тоже говорит о переменчивом ходе боя, но растягивает его на несколько дней, что вряд ли было возможно.

Бой на реке Тележине

Узнав о вторжении казаков и молдаван в пределы Валахии, М. Басараб отправил к войскам Буеску подмогу из 500 сейменов и наёмной пехоты. К бою под Фокшанами они опоздали и оказались на пути наступающих союзников. Вероятно, с ними соединился отходивший от Милкова отряд Георгицы, который и принял на себя общее командование.

26 мая возле реки Тележины валахов атаковали казаки. Тимош и Лупу приняли стоящий перед ними отряд за главные силы Басараба и выстроились в боевой порядок. В открытом бою у валахов и трансильванцев не было ни единого шанса против катящейся на них лавины казацких сил, поэтому они стали отступать. Валашская конница прикрыла переправу пехоты через Тележину, благо наступавшие табором казаки продвигались медленно, и сражаться пришлось только против конницы Лупу. Но как только пехотинцы переправились на другой берег, валашская конница тут же покинула поле боя, оставив наёмную пехоту в одиночестве. Казацкая конница присоединилась к молдавской и под командованием Тимоша атаковала наёмников. Но те, хотя и оказались в сложной ситуации, не думали сдаваться. Открыв по казакам мушкетный огонь, они начали отступать, используя преимущества лесистой местности. Казаки спешились, также открыли огонь из мушкетов и начали преследование.

Как долго это продолжалось, неизвестно, но казаки в конце концов были вынуждены остановиться, понеся довольно ощутимые потери — погибло в том числе два казацких сотника. Наёмники же оторвались от преследователей и вышли к главным силам Басараба, подняв своим поступком моральный дух валахов. Что касается Тимоша, то он

«заночевал, перейдя воды Теляжина в одном селе, а именно Кокорешть, в доме боярском. А после того, как упился он вином до безумия, то велел сжечь то боярское подворье дотла».

Катастрофа под Финтой

Решающее столкновение произошло на следующий день. Василий Лупу попытался уговорить зятя дать утомлённому маршем и боями войску двухдневную передышку, но Тимош продолжал ковать железо, не отходя от кассы, и настоял на продолжении похода. Можно предположить, что на этот необдуманный шаг его толкнули вспыхнувшие между союзниками противоречия: участвовавшие в обеих битвах молдаване приписывали победы под Фокшанами и Тележиной исключительно себе. Жаждавший славы Тимош обязан был добиться личной громкой победы. Казацко-молдавское войско продолжило форсированный марш и подошло к речке Финта, за которой сосредоточились главные силы М. Басараба.

По сведениям источников, валашский господарь имел в своём распоряжении около 30 000 солдат. Однако, по мнению исследователей, эта цифра соответствует максимальному количеству войск, которое могла собрать Валахия. В реальности же М. Басараб располагал половиной от этого числа и, по-видимому, уступал в численности казацко-молдавскому войску. Валашский господарь всё отведённое ему время потратил на укрепление позиций. Свою армию он разместил между речушками Яломица и Финта, что исключало все возможности флангового обхода. Валашский лагерь прикрывал вырытый ров, наполненный водой из Яломицы. По-видимому, М. Басараб изначально планировал обороняться в лагере, но, увидев врагов, решил принять бой в поле и вывел войско из лагеря. Возможно, на это решение повлиял вчерашний удачный бой наёмников или прибытие на помощь передового отряда трансильванцев в 500 человек.

На левом фланге разместились наёмные венгерские и польские хоругви — вероятно, многие из этих солдат были ветеранами Тридцатилетней войны — под командованием Д. Буеску. Правый фланг заняла валашская пехота, вместе с которой находилось и боярское ополчение, а также молдаване С. Георгицы. Центр занял сам М. Басараб с наёмниками. Здесь же была сосредоточена валашская артиллерия, насчитывавшая, по разным сведениям, от 12 до 32 полевых пушек.

Молдаване Лупу первыми переправились через Финту. Они сместились влево и, заняв позицию напротив фланга С. Георгицы, остановились в ожидании казаков. Но те не спешили. Теперь, когда перед Тимошем наконец оказалось всё валашское войско, он позабыл свою прежнюю стремительность и занял выжидательную позицию. По словам М. Костина, Тимош злобно приговаривал:

«Ладно, смельчаки молдаване! Попробуйте-ка сами разбить мунтенцев, а мы посмотрим на то!».

Василий Лупу послал к зятю нескольких гонцов, прося ускорить переправу, на что Тимош ответил:

«Пусть начинают битву, а тут и я подоспею!».

Лупу отдал приказ об атаке.

Молдавская конница ударила по правому крылу противника. Не исключено, что господарь стремился в первую очередь свести личные счёты с Георгицей. Валашская пехота мушкетным огнём отбросила атакующих молдаван. Лупу выдвинул вперёд своих наёмников. В завязавшейся перестрелке немцы доказали своё превосходство, сбив валахов с занимаемой позиции. Конница молдаван повторила атаку и опрокинула врага. Правый фланг М. Басараба был разгромлен. Войска Лупу устремились в погоню за беглецами, а некоторые даже смогли добраться до валашского лагеря. Но это оказалось ловушкой: выдвинувшись далеко вперёд, атакующие подставили свой фланг наёмникам М. Басараба, который не преминул развернуть центр своего боевого порядка и ударить по опьянённым победой молдаванам. Атаке предшествовал огонь артиллерии. Ситуация изменилась коренным образом: теперь бежали разгромленные молдаване, рассчитывая найти спасение под прикрытием казаков.

Тимош был удовлетворён: без помощи казаков молдаване как воинская сила ничего из себя не представляли. Но теперь их надо было спасать. К этому времени, вероятно, ещё не все казаки успели переправиться через Финту, но медлить уже было нельзя. Тимош отправил вперёд отряд с несколькими пушками, чтобы прикрыть отступление молдаван. Казаки атаковали центр валашского построения, открыв по нему огонь из мушкетов и пушек. Они привлекли к себе всё внимание врага и тем самым спасли остатки молдаван, но при этом пожертвовали собой: без прикрытия табора, в чистом поле они полностью проигрывали противнику.

М. Басараб приказал перенести на казаков весь артиллерийский огонь. По словам М. Костина, казаки, «как ударили по ним пушки Матея воеводы, то пали они ниц и ползли уже, не поднимая головы». Инициатива перешла на сторону валахов. В атаку пошло их левое крыло, намереваясь уничтожить выдвинутую вперёд казацкую пехоту. Видя нависшую над своими передовыми силами угрозу, Тимош поспешил к ним с теми казаками, которые уже переправились через Финту. Это разделило казаков на две части, лишив их возможности действовать единым табором. В источниках, впрочем, сообщается, что молодой Хмельницкий изначально действовал тремя группами казаков, но это не поддаётся никакому логическому объяснению.

М. Басараб отдал приказ о всеобщей атаке. Табор Тимоша подвергся нападению с трёх сторон. Некоторое время чаша весов находилась в равновесии. Казаки наконец смогли проявить свои лучшие боевые качества, ведя из-за возов плотный мушкетный огонь. В одно мгновение валахи понесли большие потери. Ранение получил даже М. Басараб: пуля попала ему в ногу возле колена. Упавшего господаря поддержал телохранитель. Чтобы не допустить в войске паники, «Матей воевода, не показывая виду, выругался крепко и велел телохранителю отойти, а сам возглавил войско, как настоящий воин».

Поляки и венгры уничтожили всех казаков, находившихся за пределами табора. Лишь немногие смогли прорваться к своим. Разгром передовых сил происходил на глазах у Тимоша и вверг его в ступор: он фактически устранился от командования, пустив ход сражения на самотёк. Казацкая атака позволила молдаванам перегруппироваться, но, видя гибель казаков, они запаниковали и начали покидать поле боя. Лупу пробился к казацкому табору. В это время разразился ливень, и ситуация окончательно изменилась в пользу валахов. Под проливным дождём казаки не могли вести мушкетный огонь и лишились своего главного козыря.

Предвидя, чем чревато продолжение боя, в котором превосходство будет на стороне врага, Лупу с ближайшим окружением и Тимош с казацкой старшиной решили бежать, доверив свои жизни лошадям. Бегство происходило сумбурно, поскольку из всех возможных путей командиры выбрали самый трудный, проходивший по заболоченной местности. Когда валашская конница настигла беглецов, многие из них погибли в болоте. Однако казацкие командиры и Лупу благополучно спаслись и уже 3 июня прибыли в Яссы.

Оставшаяся в таборе казацкая пехота, а с ней и немецкие наёмники, продемонстрировала, на что способен человек перед лицом смерти. Они выбрали себе новых предводителей, соединились в общий табор и мужественно оборонялись до вечера. В сумерках казаки, идя на прорыв, подожгли траву и свои возы. Прорвавшись через валашские ряды, они направились в сторону Молдавии. Скольким из них удалось добраться до своих, а сколько погибло на кровавом пути, сказать невозможно.

Последствия

Разгром казаков в катастрофе — иначе это не назовёшь — под Финтой был полный. В бою погибло, по разным данным, от 2000 до 7000 человек. Можно предположить, что меньшая цифра ближе к потерям непосредственно в бою, а вторая получается с учётом вечернего боя в таборе и последующего отступления.

Летом 1653 года в лагере под Городком казаки обвиняли Богдана Хмельницкого в том, что из-за глупости его сына погибло от 4000 до 5000 казаков. А глупость действительно была очевидной. Участник событий М. Костин писал:

«Да и кто бы поверил, что может опрокинуть казачье войско, засевшее за возами, связанными воедино, такая рать как мунтенская? Какой пеший ли воин, всадник ли не сдаст назад, не склонит головы перед убийственным ружейным огнём казачьего войска? (…) Я же уверен, что победа Матея воеводы под Финтой (…) проистекает вся единственно от безумств гетмана Тимуша, которым противостояли мужество и собранность Матея воеводы. Укажу ещё, что сам он впереди войска своего шёл, являя пример храбрости. И если бы казачий табор не был разорван Тимушем на три части, а единой силой бы двигался, то вряд ли уцелел бы тогда Матей воевода. И не одна лишь казачья пуля его достала бы, а многие, и был бы он мёртв, а всё его войско недолго бы держалось под градом казачьх пуль и ядер».

Разгром под Финтой мог поставить жирный крест на молдавской политике гетмана Богдана Хмельницкого. Спасая ситуацию, он был вынужден предпринять решительные шаги, чтобы исправить ошибки сына.