Впервые сабля — однолезвийное оружие с длинным, равномерно изогнутым клинком — появилась у степных кочевников-тюрок в VII‒VIII веках, а от них распространилась затем в восточном и западном направлениях. В XI–XII столетиях сабля пришла на Русь, однако лишь в XV–XVI веках она стала основным оружием русских воинов, потеснив в этом качестве прямой меч. Не вызывает сомнений, что на это повлияло постоянное военное давление со стороны татар и соответствующая тактика боя. По татарскому образцу поначалу и ковались многие русские сабли, а к традициям иных народов мастера-оружейники обратились уже позже.
Происхождение
Русское слово «сабля» происходит от венгерского szablya, которое пошло от szabni — «резать, кроить» и, в свою очередь, является более ранним тюркским заимствованием. Слово sapylu в кыпчакско-татарском языке означает «отклоняться, искривляться». Существует также общетюркское слово «сабала» — «отвал плуга». От венгерского, вероятно, происходят и польское szabla, и немецкое Säbel, от которого образовалось французское и английское слово sabre.
Предшественником сабли в евразийских степях в VII‒VIII веках был традиционный для кочевников-тюрок прямой однолезвийный палаш. Изогнутый клинок сабли имел в сравнении с ним неоспоримое преимущество за счёт большей лёгкости, гибкости и эффективности. Центр тяжести сабли сдвигался к последней трети длины лезвия, что снижало его колющую функцию и делало его удобным преимущественно для нанесения рубящего удара. Удар саблей носит круговой характер, получается скользящим и захватывает большую поверхность тела жертвы. Искривлённый клинок сабли также повышал коэффициент полезного действия и позволял владельцу рубить «с оттягом». Меньший, по сравнению с мечом, вес сабельного клинка позволял делать быстрые движения рукой, при этом, несмотря на разницу в весе, кривой клинок сабли ничуть не уступал мечу в силе наносимого удара.
Распространение сабли
Первые дошедшие до нас древнерусские сабли происходят из дружинных погребений X–XI веков. Как и меч, сабля у русских и их союзников была признаком богатства и знатности. Её находят в курганах князей или бояр, военачальников, а также дружинников, укрепившихся на пограничье со степью. Лишь после монгольского нашествия сабля распространилась в северных и северо-западных княжествах. На расширение её использования несомненно повлияло постоянное военное давление со стороны татар и соответствующая манёвренная тактика боя. Если летописи XI–XIII столетий упоминают меч в руках русских воинов 52 раза, а саблю лишь десять раз, то в более поздних источниках это соотношение выглядит иначе. На миниатюрах Радзивилловской летописи XV века нарисованы 220 мечей и 144 сабли. Очевидно, изменившееся соотношение между мечом и саблей объясняется более поздним происхождением изображений.
Активное использование сабли продолжается в XV–XVII веках, что отражено как в записках бывавших в Москве иностранцев, так и в документальных источниках. В 1486 году московский посол при миланском дворе Юрий Тарханиот сообщал, что воины Ивана III в качестве наступательного оружия используют лук и саблю. В 1549 году Сигизмунд Герберштейн писал, что саблю употребляют те из московских воинов, кто познатнее и побогаче, а оружием простых ратников являются лук, стрелы, топор и кистень. Впрочем, судя по материалам десятен конца XVI века, сабли имели самое широкое распространение. «Саадак да сабля» находились на вооружении практически всех полковых людей, даже самых захудалых, являвшихся на службу без сопровождения слуг и без доспеха. Сабли также постоянно упоминаются в духовных грамотах среди семейного имущества служилой знати, передаваемого по наследству от отца к сыну. Московский посол в Венеции В.И. Чемоданов в 1657 году описывал царское войско: «Под ними аргамаки резвы, да сабли остры, на какое место не наедут, никакие полки против них не устоят».
«Сабля на турский выков»
В сравнении с оружием XII–XV веков, известным главным образом по результатам археологических находок, большинство сабель XVI–XVII столетий происходит из музейных коллекций. Крупнейшей из них является собрание Оружейной Палаты Московского Кремля, в состав которого входит 28 сабель и 98 сабельных полос. Значительную часть этой коллекции составляют богато декорированные экземпляры, в том числе сабли, являвшиеся частью царского парадного облачения (например, две сабли царя Ивана Алексеевича), а также оружие, принадлежавшее высшей знати (сабля князя Ф.М. Мстиславского или князя А. И. Лобанова-Ростовского). Среди ненасаженных сабельных полос имеются «рядовые» клинки, которые могли использоваться служилыми людьми невысокого достатка. По времени клинки распределены крайне неравномерно: лишь несколько экземпляров относится к XVI веку, в то время как подавляющее большинство датируется XVII столетием. Всего в различных музейных коллекциях известно около полутора сотен сабель означенного времени.
Значительная часть сабельных клинков имела привозной характер. Этот факт соотносится с документами XVI–XVII веков, которые по происхождению и форме клинка различают сабли «нагайские», «гирейские», «кизылбашские», «ширинские», «тевризские», «турские», «черкасские», «угорские», «польские», «немецкие», а также полосы «русского дела». Анализ клинков различного происхождения, их материала и цен позволил выявить некоторые закономерности. В XVI столетии русские воины достаточно широко использовали сабли, изготовленные на территории бывшей Золотой Орды («нагайские», «гирейские», «черкасские»). К XVII веку среди состоятельных воинов преобладают дорогостоящие сабли с булатными турецкими («турские») и персидскими («кизылбашские», «ширинские», «тевризские») клинками. Рядовые воины вооружались саблями попроще с клинками немецкого и русского происхождения.
К наиболее ранним экземплярам сабель XVI века относятся клинки «архаичных» форм: достаточно длинные, массивные, изготовленные из сварочного дамаска, со сравнительно небольшим изгибом, без выраженного расширения в прилежащей к концу части («елмани»), с обоюдоострым или однолезвийным концом, аналогичные восточноевропейским сабельным клинкам XI–XIII веков. Характерной их особенностью является удлинённое гранёное остриё, приспособленное к поражению противника через кольчугу. Происхождение этих сабель связывают с крымскими татарами. В архивных документах XVI века упоминаются «гирейские», «нагайские», «ширинские» и «черкасские» сабли, названия которых можно связать с клинком этого типа. По образцу татарских сабель часто ковали клинки русские оружейники. Известны они и в Польше под именем «ордынок».
Сабли К. Минина и князя Д. Пожарского из Оружейной Палаты Московского Кремля. Сабельные полосы обоих клинков имеют импортное, восточное происхождение
Во второй половине XVI столетия на территории Восточной и Центральной Европы распространяется форма сабель, заимствованная у турок. Сабли этого типа обычно изготовлены из высококачественной булатной стали, клинки средней ширины, относительно короткие и сильноизогнутые. Важной особенностью этого типа является выраженная елмань, образованная плавным расширением лезвия. Сходные черты имеют турецкие сабли «килич». О восточном происхождении этих клинков говорят и арабские надписи на лезвии.
Почти половина экземпляров коллекции Оружейной Палаты относится к этому типу. Сюда входят как привозные турецкие, а позже персидские клинки, так и местные, в основе конструкции которых лежали импортные образцы («на турское дело»). Широкое распространение турецких клинков засвидетельствовано в записках Дж. Флетчера, который в 1588 году замечал, что «сабли, луки и стрелы московитов похожи на турецкие».
Центральноевропейская, венгерская и польская традиции производства сабельных клинков первоначально были периферийными версиями турецкой традиции. На территории России они представлены привозными немецкими, польско-литовскими и венгерскими клинками. Для этого типа сабель характерны клинки с широкой елманью большого размера. По-видимому, клинки, отличавшиеся более крупными размерами и вытянутыми пропорциями, производили русские мастера, работавшие на «польский», «угорский» или «литовский» «выков». Со второй четверти XVII века клинки польско-венгерского облика стали преобладающей формой русских сабель. Привозные немецкие сабельные полосы по степени своего распространения в России конкурировали с собственно русскими клинками в качестве сравнительно недорогого и широко распространённого среди служилых людей боевого оружия.
Клинки русского производства по импортным образцам отличались определённым своеобразием. Например, распространение широких турецких сабель с крутым изгибом, предназначенных исключительно для рубки, причудливым образом сочеталось с популярностью клинков «черкасского» и «тевризского» образца, обладавших выраженной колющей функцией. В сравнении с центральноевропейскими клинками «венгерско-польского» облика, русские, напротив, выделялись большей длиной, массивностью, более крупной и чётко выраженной елманью, занимавшей до 2/5 длины клинка, и слабо выраженным остриём. Эта особенность обусловлена техникой сабельного боя. Если у поляков было распространено фехтование саблей, требовавшее от клинка лёгкости и хорошего баланса, то в России преобладала традиция сабельной рубки, для которой лучше подходил более крупный и массивный клинок.
Роскошно украшенные сабли из Оружейной Палаты Московского Кремля
Украшения и стоимость
Клинки дорогостоящих сабель обильно украшались. При этом применялись различные техники нанесения декора: «навод» (поверхностная таушировка) золотом и серебром, инкрустация золотом, серебром и полудрагоценными камнями, «резьба» (гравировка). Основными мотивами были растительный орнамент, а также подражание арабской вязи. Украшалась по преимуществу правая сторона клинка. Орнаментированными зонами клинка были прежде всего ближайшие к эфесу части плоскостей (наведённое золотом или серебром «голомя», «решётка», «мишени»), участок вдоль обуха («от тылья»), где могли помещаться надписи или же «травы», часто обведённые «каймами», и область центра удара («елман»). В отдельных случаях орнаментом покрывались все плоскости клинка целиком.
Рукоять клинка мастера обкладывали деревянными щёчками, а затем покрывали кожей или дорогой тканью. Для недорогих сабель типично использование «ящера» — грубой кожи акулы или ската с характерной зернистой структурой. Носили сабли обычно в деревянных ножнах, покрытых кожей с лицевой стороны и берестой — с оборотной. Чтобы избежать прорезания лезвием, устье ножен и их конец оковывали металлом. В середине крепились обоймы с кольцами, за которые ножны подвешивали к поясу с левой стороны. Смещая обойму ближе к устью, можно было регулировать угол наклона висящей на поясе сабли. Знатные воины могли себе позволить богато украшенные ножны с серебряными и золотыми накладками на обоймы и навершиями, усыпанными драгоценными камнями. Кожу обкладывали дорогой тканью, расшитой золотой нитью. В России и Турции ножны парадного оружия покрывали пластинками из яшмы, в серебряных гнёздах крепили бирюзу.
Стоимость сабель известна лишь приблизительно. Сабельная полоса привозной булатной стали стоила 3–4 рубля, цена полосы «с наводом» вырастала до 4–5 рублей и более. Восточная сабля в сборе обходилась уже в 5–6 рублей, что равнялось годовому денежному окладу новика 3-й статьи. А вот сабельная полоса русской работы в середине XVII века стоила не более 60 копеек.
Литература:
- Кирпичников, А.Н. Военное дело на Руси в XIII–XV вв. / А.Н. Кирпичников. — Л.: Наука, 1976.
- Курмановский, В.С. Сабельные клинки в России XVI–XVII вв.: морфология и конструктивные особенности / В.С. Курмановский // Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. — Москва, 2010.
- Двуреченский, О.В. Холодное оружие Московского государства XV–XVII веков / О.В. Двуреченский. — Тула, 2014.
- Денисова, М.М. Поместная конница и её вооружение в XVI–XVII вв. / М.М. Денисова // Военно-исторический сборник. — М., 1948. — Вып. XX. — С.29–46.
- Чернов, А.В. Вооружённые силы Русского Государства в XV–XVII вв. / А.В. Чернов. — М, 1954.
- Богоявленский, С.К. Вооружение русских войск в XVI–XVII вв. / С.К. Богоявленский // Исторические записки. — М., 1938. — Т. 4. — С 258–283.
- Комаров, О.В. Изучение комплекса вооружения дворянского войска XVI в. и документальные источники / О.В. Комаров // История военного дела: исследования и источники. — 2016. — Т. VII. — С. 392–460: milhist.info.
- Курбатов, О.А. «Конность. людность и оружность» русской конницы в эпоху Ливонской войны 1558–1583 гг. / О.А. Курбатов // История военного дела: исследования и источники. — 2013. — Специальный выпуск. I. Русская армия в эпоху царя Ивана IV Грозного: материалы научной дискуссии к 455-летию начала Ливонской войны. — Ч. I. Статьи. Вып. II. — С. 236–295: milhist.info.
