Лето 1942 года – не самый популярный период для пишущих о войне авторов. После зимних неудач немцы сумели вновь перехватить стратегическую инициативу, и у тех, кто в июле 1942 года пытался остановить катящуюся на восток немецкую машину, не было выбора. Одной из отчаянных попыток остановить немцев было контрнаступление танковой группы генерал-майора Алексеева на западных подступах к Дону.
Из того, что было
Подготовка июльского наступления против частей Южного фронта проводилась немцами без особых мер предосторожности. Сосредоточение немецких частей было выявлено авиа- и наземной разведкой, а также подтверждалось другими данными – в частности, показаниями пленных и перебежчиков:
«Заслуживают внимания, но требуют проверки, показания перебежчика о предполагаемом 07.07.1942 наступлении частями армии Клейста из района Дебальцево — Орджоникидзе, которое, якобы, будет предпринято с участка, занимаемого итальянским экспедиционным корпусом, во взаимодействии со Славянско-Краматорской группировкой противника».
Но и в советских и немецких штабах было понятно, что выдержать удар 1-й танковой армии генерал-полковника Эвальда фон Клейста стрелковые дивизии вряд ли смогут. Для парирования вражеских ударов нужны были собственные подвижные соединения.
Созданных весной корпусов и армий для этого уже не хватало – приходилось наспех создавать их «из того, что было». Одним из таких «самодельных» танковых корпусов стала группа генерал-майора В.М. Алексеева.
«Заместителю командующего по автобронетанковым войскам, копии начальнику Оперативного управления ГШ КА, заместителю командующего по тылу, начальнику Управления связи. Боевое распоряжение №0336/ОП. Штаб Южного фронта, 01.07.1942, 14:30, карта 200000.
Командующий фронтом приказал:
1) Для обеспечения действия танковых бригад резерва фронта сформировать танковую группу в составе 5-й гвардейской, 15-й, 140-й танковых бригад и мотополка.
2) Командиром танковой группы назначить генерал-майора танковых войск Алексеева.
3) Заместителю командующего по автобронетанковым войскам сформировать управление танковой группы, обеспечив его средствами передвижения и двумя рациями РСБ.
4) Начальнику Управления связи фронта выделить в распоряжение командира танковой группы один телефонный взвод.
5) Заместителю командующего по тылу зачислить управление группы на все виды довольствия.
6) Готовность 02.07.1942».
Упомянутые 15-я и 140-я танковые бригады (тбр) были совсем свежими частями. Первая после участия в боях под Харьковом с 5 июня по 1 июля находилась в Ворошиловграде (ныне Луганск), где пополнялась техникой и личным составом. Всего 15-я тбр получила девять тяжёлых КВ, 20 средних Т-34 и 20 лёгких Т-60. С 5 июля бригадой командовал майор В.С. Савченко. 140-я тбр была сформирована весной 1942 года, и на 29 июня в ней числилось девять КВ, 20 Т-34 и 18 Т-60.
Заметно хуже обстояли дела у мотострелков, особенно с транспортом. Их грузовики забрал в своё распоряжение штаб Южного фронта, поэтому приставка «мото-» в названии 41-й мотострелковой бригады (мсбр) была чисто формальной – все марши бригада совершала в пешем строю. Ходить пришлось много.
Как видно из приказа, создание танковой группы было исключительно «управленческим» решением для ввода бригад в бой, да и то – достаточно поспешным. Но времени добиться хоть какой-то слаженности и координации между бригадами группы Алексеева практически не было.
Группа Алексеева идёт в бой
«Заместителю командующего по автобронетанковым войскам, копии начальнику Оперативного управления ГШ КА, заместителю командующего по инженерным войскам,, начальнику ПВО, командиру танковой группы, командующему 24-й армии, начальнику Управления связи. Боевое распоряжение №0370/ОП. Штаб Южного фронта, 11.07.1942, 18:00, карта 200000.
Командующий фронтом приказал:
1. Танковую группу генерал-майора Алексеева в составе 5гв.тбр, 15тбр, 140тбр и мсбр к утру 12.7 сосредоточить в районе Каюков, Красновка, Чеботовка. Штаб группы иметь Каюков. Связь со штабом Южного фронта через телефонно-телеграфнуюстанцию Верхняя Тарасовка.
2. Движение группы совершать только ночью. Основной маршрут движения: Луганская, Нижняя Ольховая, Можаевка, Чеботовка. Штаб группы иметь на основном маршруте движения.
3. Заместителю командующего по инженерным войскам к 20:00 11.07.1942 подготовить переправы для боевых машин в районе Можаевка, Сизый».
До фронта танковые бригады добирались 160 км своим ходом «в условиях непрерывного дождя и распутицы». Тем временем командование Южного фронта в очередной раз решало, как лучше использовать свой танковый резерв. С 7 по 11 июля войска генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского отходили в относительном порядке, прикрываясь арьергардами. Надо понимать, что этот порядок был именно что относительным – например, у попавших под каток немецкого наступления соседей с Юго-Западного фронта дела шли гораздо хуже. Практически же в более поздних документах было сказано немало резких слов — как про отсутствие подготовки к отходу ранее, так и про сам процесс организации отхода, заметно снизивший боеспособность отступавших с подготовленных позиций частей.
Однако главные события происходили в полосе соседнего фронта. По планам немецкого командования, основные силы Юго-Западного фронта маршала С.К. Тимошенко должны были угодить в окружение, где их ждало уничтожение совместными усилиями 1-й и 4-й танковых армий. В полной мере это выполнить не удалось: часть дивизий генерал-полковника Германа Гота оказалась скована советскими контрударами севернее. В «чистый прорыв» удалось выйти только некоторым соединениям – в частности, XL танковому корпусу генерала танковых войск Лео Гейра фон Швеппенбурга. Но и этого хватило, чтобы совместно с танкистами Клейста замкнуть кольцо вокруг 9-й и 38-й армий. Обе они к этому моменту были переданы из состава фронта Тимошенко в Южный фронт, поэтому их спасение, равно как и связанные с данным участком фронта проблемы, стали теперь головной болью уже Малиновского.
«Запись переговоров по прямому проводу Верховного главнокомандующего и начальника Генерального штаба с командованием Южного фронта, 12 июля 1942 года. Ворошиловград, у аппарата Малиновский и Корниец. Москва, у аппарата Сталин и Василевский.
Сталин. Здравствуйте.
Малиновский. Здравствуйте. Докладываем обстановку.
Сталин. Докладывайте коротко.
Малиновский. 1) Сегодня в 11 часов 30 минут танки противника заняли Чертково, с ними вёл бой наш дивизион бронепоездов, отходя по линии на Миллерово.
2. Сейчас только поступила радиограмма из 37-й армии, что 65 танков противника атакуют со стороны Шевченко, Мариновка (это южнее Мостков 20 км) и со стороны Каменки в общем направлении на Ново-Айдар; всего в обеих группах свыше 100 танков. В 20:00 части правого фланга 37-й армии вели с ними бой. Данных о положении частей 9-й и 38-й армий не имею. Связи с этими армиями со вчерашнего вечера не имею. С 37-й армией проводная связь разбита сегодня в 10 часов утра, поддерживается радиосвязь и живая. 37-я армия имеет задачу к утру 12 июля отойти на рубеж Ново-Александровка, Ново-Айдар, Гречишкино и затем на утро 13 июля на рубеж (исключая) Беловодск, Свято-Дмитриевка, Трёхизбенка.
3. С большим напряжением перебрасывают части 24-й армии на рубеж Миллерово, Рогалик, Вишняки (73-я сд — Миллерово, 335-я сд — Рогалик, 218-я сд — Вишняки). 261-я сд подойдёт к утру 12 июля к Петропавловке. В район Верхне-Тарасовка, Красновка, Нижне-Митякинский уже в движении (к утру 12 июля выйдет) сводный танковый корпус под командованием штаба автобронетанкового управления во главе с генерал-майором Алексеевым. Танковый корпус и упомянутые выше дивизии объединит командующий 24-й армией с задачей разбить танковую группу противника, наступающую от Чертково, не допустить её на Миллерово и отбросить на рубеж Чертково, Беловодск…
6. Общее решение — во что бы то ни стало стабилизировать фронт на рубеже Миллерово, Петропавловка, Черкасское и при успешном развитии боев выдвинуться на рубеж Чертково, Беловодск, Трёхизбенка. Меня беспокоит пространство на восток и северо-восток от Миллерово. Данных о выдвижении и действиях 7-й резервной армии со стороны Сталинграда не имею. Связи с ЮЗФ и сведений о его мероприятиях не имею. В сложившейся обстановке крайне нужен сильный удар Юго-Западного фронта из района Павловск, Новая Калитва, Богучар в общем направлении на Кантемировку, Новомарковку с задачей общими усилиями разгромить 40-й танковый корпус противника в районе Кантемировка, Чертково. Крайне нуждаюсь в значительном усилении авиацией. Необходимы очень танки, так как предвидятся потери сводного танкового корпуса, и их нужно будет восполнять. Нужен ещё один танковый корпус для того, чтобы раз и навсегда отбить охоту противнику двигаться между Доном и Донцом на мои глубокие тылы в общем стремлении на Сталинград. У нас всё».
24-я армия генерал-лейтенанта И.К. Смирнова, которой подчинили танковую группу генерала Алексеева, на бумаге и без них выглядела достаточно серьёзно: четыре стрелковые дивизии, полк «Катюш», два артполка. Непосредственно перед боем группа Алексеева выглядела так:
- 5-я гв.тбр к 14:00 после марша из Ольховой сосредоточилась в районе Красновка. Танков в строю: КВ — 6, Т-34 — 14, Т-60 — 17. Остались в пути из-за технических неисправностей Т-34 — 5, Т-60 — 3;
- 15-я тбр сосредоточилась в Каюков. Танков в строю: Т-34 — 15, Т-60 — 10. В пути КВ — 9, Т-34 — 5, Т-60 −5;
- 140-я тбр сосредоточилась Дячкино. Танков в строю: КВ — 8, Т-34 — 16, Т-60 — 16. В пути КВ — 2, Т-34 — 4, Т-60 – 4.
Конечно, разбить вражеский танковый корпус они вряд ли бы сумели, но притормозить вырвавшиеся вперёд немецкие подвижные части советским танкистам было по силам.
«Командиру танковой группы генерал-майору Алексееву, копия начальнику Оперативного управления ГШ КА, командующему 24-й армии. Боевое распоряжение №0378/ОП. Штаб Южного фронта, 13.07.1942, 04:00, карта 200000.
Командующий фронтом приказал:
1. С утра 13.07.1942 уничтожить группу противника, двигающуюся из района Криворожье, Александровка на Каменск.
2. По выполнении задачи выйти на рубеж Горный, Екатериновка, прочно прикрывая направление на Каменск.
3. Для обеспечения фланга иметь сильный боковой отряд в районе Шарпаевка.
4. О выдвижении из района сосредоточения — донести немедленно. О выполнении задачи доносить каждый час.
Начальник штаба автобронетанкового управления Южного фронта полковник Бажанов».
Однако в 1942 году с правильным вводом частей в бой имелись проблемы, порой весьма значительные. Вот, например, как выглядел ввод в бой 15-й тбр:
«Таким образом, до выхода на рубеж развёртывания бригады, который находился на удалении 10 км от пункта сосредоточения, на подготовку к атаке было отпущено времени всего один час. Следовательно, за это время бригада могла выйти на рубеж развёртывания форсированным маршем, не имея возможности организовать разведку и увязку действий».
При этом, как видно из приведённого выше приказа, к моменту ввода в бой группы Алексеева о рубеже Миллерово, как было в первоначальном замысле Малиновского, речь уже не шла – основное сражение 24-й армии развернулось южнее.
Сам бой танкистам 15-й тбр запомнился главным образом столкновением с колонной численностью «до 30 танков», которые, следуя в хвосте 5-й гв.тбр, атаковали деревню Верхняя Тарасовка совместно с ещё одной колонной численностью «до 20 танков», атаковавших ту же деревню с севера. При этом в деревне находились штабы как группы Алексеева, так и 24-й армии. Их спасли мотострелки 15-й тбр, противотанковый дивизион и четыре находившихся в ремонте Т-34. Затем батальоны бригады догнали противника и уничтожили его – по крайней мере, заявку на 27 уничтоженных танков и 34 автомашины трудно назвать иначе. Победный бой пришлось прекратить из-за «численного превосходства противника в силах, отсутствия ГСМ для танков, абсолютного отсутствия пехоты».
Потери бригады в технике за 13 июля составили восемь Т-60 и две «сорокапятки», в людях – 35 убитых и раненых. В счёт потерь на тот момент не успели включить два КВ лейтенантов С.В. Коновалова и Г.Ф. Гаузова, по техническим причинам оставленных при отходе бригады. Судя по имеющимся данным из немецких документов, в дальнейшем эти танки прикрывали отход пехотных частей, на несколько часов задержав продвижение мотоциклетного батальона немецкой 3-й танковой дивизии – пока к месту боя не была доставлена лёгкая гаубица.
Другим бригадам группы Алексеева досталось ещё больше. Так, 5-я гв.тбр 14 июля пыталась взять ту самую Верхнюю Тарасовку, причём в дальнейшем требовалось пробиваться на Миллерово и соединиться с 73-й стрелковой дивизией. Для этой задачи выделили девять Т-34 2-й роты 1-ого батальона, из которых на ходу было шесть. Вечером 14 июля эти «тридцатьчетвёрки» достигли южной окраины Тарасовки. Около 03:00 от Алексеева поступил новый приказ – один танк всё же послать на Миллерово с прежней задачей поиска 73-й стрелковой дивизии, а остальным вернуться к Каменску.
До Каменска эти танки так и не дошли, завязав бой с противником под хутором Глубокий. Два Т-34 были подбиты и оставлены на поле боя, один танк сгорел, как и один немецкий танк. Две оставшиеся «тридцатьчетвёрки» экипажи были вынуждены взорвать в Глубоком из-за лопнувших трубок высокого давления. Ушедший в направлении Миллерово Т-34 лейтенанта Кравцова не надолго пережил боевых товарищей: у Тарасовки «тридцатьчетвёрка» попала под обстрел немецких танков и артиллерии, после чего повернула назад. К моменту появления танка Кравцова в Каменске мосты через Донец успели взорвать, и по приказу командира 14-го тк генерал-майора Н.Н. Радкевича экипаж Кравцова затопил свой танк в реке.
Основным противником частей 24-й армии в этих боях стала 14-я танковая дивизия. В её документах постоянно идут сообщения о тяжёлых боях, многократных атаках танков, артиллерийских обстрелах и залпах ракетных установок. В ходе ночного боя атаковавшим удалось приблизиться на 50 метров к командному пункту дивизии. Тем не менее, немцам удалось удержать захваченный ими плацдарм у Тарасовки, отчитавшись при этом о 50 уничтоженных или захваченных танках.
Полностью провалившимся контрудар 24-й армии назвать нельзя. Хотя уничтожить наступавший немецкий корпус не удалось, его атаки позволили хотя бы части сил окружённых 9-й и 38-й армий прорваться из окружения. На тот момент это уже было очень и очень много.
